Защита жизни и аборты
Детоубийство – аборт, самоубийство - суицид, суррогатное материнство – лечение. «Лукавая» терминология создает правовые коллизии
Детоубийство, слово, точно указывающее на процесс, который оплачивает каждый гражданин РФ. Понятие аборт, в медицинском глоссарии, значит «исторжение, выход». Как например самоубийство стали называть суицидом, пытаясь скрыть суть нелицеприятности действия, так и детоубийство прикрыли многозначным термином, а уйдя от сути в точности определения заложили и нормативную проблему отнесения не к тем процессам. Почему это важно? Юридическая коллизия с абортами при их оплате из ОМС выглядит двусмысленно.
Аборт «по желанию» или социальному состоянию матери, не является лечебной, терапевтической манипуляцией, направленной на оздоровление человека. С одной стороны процедура осознано, целевым образом наносит ущерб здоровью женщины, с другой уничтожает человека. Закон об 323 ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» ст.55, части 1,9 и 10, например, называет суррогатное материнство способом лечения. Однако в результате такого лечения выздоровление не наступает.
Но это позволило узаконить в том числе суррогатное материнство на коммерческой основе, которое в большинстве стран мира признано торговлей телом женщины на ровне с проституцией, и названо биоинкубацией. Так и аборт, не являясь по своей сути лечебным, профилактическим терапевтическим актом тем не менее реализуется, как и оплачивается как лечебная манипуляция (за исключением по медицинским показаниям).
Так что целесообразнее, для более точного определения, называть вещи своими именами - детоубийство.
Исходя из точного определения цели медицинской манипуляции, нужно, на первом этапе аборты «по желанию» перевести в категорию медицинского вмешательства, причиняющего вред пациенту, и оплачивать через субсидию правительства РФ. Тем более что такая практика добровольного ухудшения и его оплаты по субсидиям есть - донорство. Механизм разработан и вполне применим.
При всем этом, вывод абортов из ОМС не означает вовсе лишения средств женщин на эту процедуру. Вывести предлагается только категорию так называемую «по желанию женщины», но и здесь существует множество механизмов поддержки и государство в полной мере ими обладает и использует уже сейчас.
Помимо этого, речь может идти лишь о поэтапном замещении оплаты абортов из средств ОМС, средствами ДМС и иными источниками, оставив обязательными «по медицинским показаниям» и остро социальным (инцест, изнасилование, ранние беременности несовершеннолетних и иные случаи). И в рамках обсуждения и формирования конструктивных предложений, можно конкретизировать, что является бесплатной услугой и субсидируется государством и в каком-то объеме, а что нет, и может быть оплачено самим заявителем. Тем самым в России могла бы действовать немецкая модель сокращения количества абортов и повышения рождаемости. Но наряду с оградительной политикой государства: аборт «по медицинским» показаниям, и а борт «по желанию», должны развиваться инструменты государственной поддержки, мотивирующей деторождение, увеличение ежемесячного пособия на детей и в период беременности, введение декретного периода в пенсионный стаж и другие меры которые защитят женщину в этот самый уязвимый период, даже если близкие в этой защите ей отказывают. В любом случае в стране назрела ситуация, когда некое явное число граждан не соглашаются мириться с принудительным участием в абортивном механизме и оплачивать «желания» не сообразующихся с их мировоззрением и моральными принципами существования и их права придется учитывать тоже.
Положительным фактом в назревшей дискуссии, несомненно, является то, что общество преодолевает абортивное сознания и готово высказываться по этому вопросу. Ответ за государством готово ли оно выходить из зоны абортивного сознания.